«Человек – это, прежде всего проект, который переживается субъективно».1 Человек - существо, которое устремлено к будущему и сознательно себя в него проецирует. Прежде всего, он существует. После этого он начинает себя представлять и проявлять волю. И ничего не существует до этого проекта. И человек станет таким, каков его проект бытия. Не таким, каким он пожелает. Под желанием обычно понимается сознательное решение, которое у большинства людей появляется уже после того, как они что-то из себя сделали. Можно иметь желание женится, вступить в какую-нибудь партию, написать книгу, но это будет скорее проявление более первоначального, спонтанного выбора, чем тот, который принято называть волей.
Но если существование предшествует сущности, то человек ответственен за то, что он есть. Таким образом, экзистенциализм отдает во владение каждому человеку его бытие и возлагает на него ответственность за существование. Но когда говорится о том, что человек ответственен, то это означает не только ответственность за свою индивидуальность, но и ответственность за всех людей.
Термин «субъективизм» имеет два смысла. С одной стороны он означает, что индивидуальный субъект сам себя выбирает, а с другой – что человек не может выйти за пределы человеческой субъективности. Глубокий смысл экзистенциализма содержится именно во втором смысле этого термина. То есть когда человек сам себя выбирает, то он выбирает всех людей. Нет ни одного нашего действия, которое, создавая из нас человека, каким мы хотели бы быть, не создавало бы в то же время образ человека, каким он по нашим представлениям, должен быть. Выбрать себя, означает одновременно утверждать ценность выбора, так как человек ни в коем случае не может выбирать зло. «То, что мы выбираем,– всегда благо. Но ничто не может быть благом для нас, не являясь благом для всех».1 Таким образом, наша ответственность гораздо больше, чем можно было предположить. Она распространяется на все человечество. Например, решил человек женится, и иметь детей. И неважно, что женитьба эта зависит только от его положения, страсти или желания. Тем самым человек вовлекает на путь моногамии не только себя самого, но и все человечество. Человек ответственен за себя самого и за всех. Он создает определенный образ человека, который выбирает. «Выбирая себя, я выбираю человека вообще».2
«Человек – это тревога».3 Человек, принимая решение и сознавая, что выбирает не только свое бытие, но и одновременно с собой и все человечество, не может избежать чувства глубокой ответственности. Тревоги. И это чувство знакомо всем. Тревога есть, даже если ее пытаются скрыть. Кьеркегор называл это тревогой Авраама. По Кьеркегору, Авраам совершает иррациональный «скачок» от этической стадии жизненного пути человека, к религиозной. Необъяснимо, как Авраам пришел к парадоксу веры. Вывод Кьеркегора: «вера есть чудо, и вера есть страсть, она лежит за пределами всеобщих категорий мышления и этических норм».
Сартр, сводит «тревогу Авраама» к чувству личной ответственности в акте выбора, который также оказывается за пределами этических ценностей. Такая тревога известна всем, кто брал на себя какую-либо ответственность. Например, военачальник, принимающий решение от которого зависят жизни десяти, двадцати или ста человек. Он берет на себя ответственность и, в сущности, принимает решение один. Конечно, есть приказы свыше, но они слишком общи и требуют точного истолкования. И от этого истолкования зависят жизни. Принимая решение, он не может не испытывать чувства тревоги. Однако оно не мешает ему действовать. Наоборот составляет условие действия, которое предполагает выбор из нескольких вариантов. И когда он выбирает один, то понимает что вариант, имеет ценность именно потому, что он выбран. Эта тревога объясняется, кроме того прямой ответственностью за людей. «Это не барьер, отделяющий нас от действия, но часть самого действия».1
Исходным пунктом экзистенциализма является фраза Достоевского: «если Бога нет, то все дозволено». Говоря о «заброшенности», Сартр хочет сказать только то, что Бога нет, и что отсюда необходимо сделать все выводы. Экзистенциалисты обеспокоены отсутствием Бога, так как вместе с Богом исчезает всякая возможность найти какие-либо ценности. Человеку не на что опереться. Он заброшен. И ему все дозволенно. У него нет оправданий и нет извинений. Он одинок. Человек – это свобода. Человек осужден быть свободным. Потому, что не сам себя создал. И однажды брошенный в мир, он несет ответственность за все, что делает.
«Заброшенность предполагает, что мы сами выбираем наше бытие. Заброшенность приходит вместе с тревогой».2
Когда чего-нибудь хотят, всегда присутствует элемент вероятности. То есть можно рассчитывать на то, что к тебе приедет друг. Приедет он на поезде или на трамвае. И это предполагает, что поезд придет вовремя, а трамвай не сойдет с рельсов. Здесь мы остаемся в области возможного. Но полагаться на возможность, следует лишь настолько, насколько наше действие допускает всю совокупность возможностей. Как только рассматриваемые нами возможности перестают строго соответствовать нашим действиям, ими нужно перестать интересоваться. Потому, что ничто и никто не сможет приспособить мир и его возможности, к нашей воле. Что касается «отчаяния», то этот термин означает, что «мы будем принимать во внимание лишь то, что зависит от нашей воли, или ту сумму вероятностей, которые делают возможным наше действие».1 Это не означает, что надо придаваться бездействию. Сначала нужно принять решение, а затем действовать, руководствуясь формулой: «Нет нужды надеяться, чтобы что-то предпринимать».
«Реальность в действии». «Человек существует лишь настолько, насколько себя осуществляет».2 Данные тезисы внушают ужас некоторым несостоявшимся и слабым людям. Вполне понятно почему. Проблемы «обстоятельств» или «недооценки», часто присущи людям ленивым и бесцельным. Ф. Бэкон, как-то писал: «Если человек не стремится к чему-либо всеми силами, то все представляется ему простым и скучным». Согласен. Вот идешь ты, по жизни не зная куда. Куда кривая выведет. Точнее не идешь, а стоишь. Идет время. Нет у тебя ни идей, ни цели. Все тебе скучно. Лень. А через некоторое время жизнь ставит вопрос: Ну и что? Оглядываешься, а на поверку – ноль. Пустота. Начинаешь кидаться в разные стороны. А поезд уже ушел. И что делать? В результате депрессия. И плохой аппетит. Хорошо если вовремя отыскал в себе силы и направленность. А если нет? Пиши - пропало.
«Обстоятельства были против меня, я стою гораздо большего» или «Я не писал хороших книг, потому, что у меня не было досуга» - все это лишь рассуждения помогающие людям переносить собственную несостоятельность. Что толку говорить о несделанном. Нет никакого гения, говорит Сартр, кроме того, который выражает себя в произведениях искусства. Гений Моцарта – это произведения Моцарта. Гений Расина – это ряд его трагедий, и кроме них ничего нет. Зачем говорить, что Расин мог бы написать еще одну трагедию, если он ее не написал? «Человек живет своей жизнью, он создает свой облик, а вне этого облика ничего нет. Люди не рождаются героями, говорит Сартр, и трусами не рождаются. Не бывает трусливого или героического темперамента. «Трус делает себя трусом, и герой делает себя героем. Для труса всегда есть возможность больше не быть трусом, а для героя – перестать быть героем. Но в счет идет лишь полная решимость, а не частные случаи или отдельные действия – они не захватывают нас полностью».1
Отсюда видно, что экзистенциализм есть противоположность квиетизму, ибо экзистенциализм определяет человека по его делам. «Единственное, что позволяет человеку жить, - это действие».2
Слово «гуманизм», говорит Сартр, имеет два совершено различных смысла. Первый состоит в том, что человек есть цель и высшая ценность. Такой гуманизм Сартр отбрасывает, называя его абсурдным. Ибо нельзя признать, что бы о человеке мог судить человек. Экзистенциалист, - говорит Сартр – никогда не рассматривает человека как цель, так как человек всегда незавершен.
«Нет никакого другого мира, помимо человеческого мира, мира человеческой субъективности».3 Человек может существовать только преследуя трансцендентные цели. Проектируя себя во вне, он существует как человек. Он выходит за пределы. И то, что человек не замкнут в себе, а всегда присутствует в человеческом мире, - и есть то, то называется экзистенциалистским гуманизмом. То есть «нет другого создателя человека кроме него самого. В заброшенности он будет сам решать свою судьбу. Реализовывать себя человек может не путем погружения в самого себя, но в поиске цели вовне, которой может быть освобождение или еще какое-нибудь самоосуществление».4
Экзистенциализм – говорит Сартр, это нечто иное, чем попытка сделать все выводы из последовательного атеизма. Он вовсе не пытается ввергнуть человека в отчаяние. Экзистенциализм – это не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что Бога не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы Бог и существовал, то это ничего бы не изменило. Человек должен обрести себя и убедиться в том, что ничто не может спасти его от себя самого. И в этом смысле экзистенциализм – это оптимизм, учение о действии☻
1. Ж.П. Сартр «Экзистенциализм – это гуманизм» М., 1989
2. Ж.П. Сартр «Слова» М., 2000 г.
3. Ж.П. Сартр «Тошнота» М., 1999 г.
[1] Сартр Ж.П. Слова. М., 2000 с.13
[2] Там же с. 14.
[3] Там же с. 17.
[4] Там же с. 112.
[5] Там же с. 113
1 Там же с.114.
1 Сартр Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм. М., 1989.
1 Там же с. 324.
2 Там же с. 324.
3 Там же с. 325.
1 Там же с. 326.
2 Там же с. 331.
1 Там же с.331.
2 Там же с.333.
1 Там же с. 334.
2 Там же с. 335.
3 Там же с. 343.
4 Там же с. 344.
Страницы: 1, 2
