Достичь вечности, или Царства Божьего, непросто. Сделать это можно путем всестороннего развития своей личности, путем самосовершенствования. Как писал Кант, существование человека «имеет в себе самом высшую цель, которой, насколько это в его силах, он может подчинить всю природу[4]». Так же считали и многие наши современники. «Николай Константинович Рерих всегда думал, что, в конце концов, главная задача жизни – это самоусовершенствование. Искусство или какие-либо другие творческие достижения могут быть очень большими, но в центре внимания всего остается жизнь самого человека, его личность. Он считал, что его творческая жизнь, его искусство – только пособники самоусовершенствования[5]». Л.Н.Толстой много размышлял над вопросом о смысле и цели жизни. В результате он пришел к выводу, что и то и другое заключается в самосовершенствовании личности. Вместе с тем ему было ясно, что смысла жизни отдельной личности нельзя искать отдельно от смысла жизни других людей.
В заключение нам хочется обратиться к творчеству Андре Моруа.
«Люди живут, едят, любят, рожают детей, трудятся. Зачем? Гёте отвечал: «Чтобы пирамида моей жизни, основание которой было заложено еще до меня, поднялась как можно выше». Попытаться сделать из своей жизни шедевр – занятие достойное.
Ваш выбор может пасть на предметы, которые другие сочли бы недостойными. Достаточно, если они удовлетворяют вас. Друзьям Фабра и Флеминга, вероятно, казалось странным, что можно посвятить жизнь насекомым или бактериям; друзья Валери не понимали, зачем этот молодой человек годами отшлифовывает никому не понятные стихи. Стихи и открытия обретают бессмертие, а с ними и их творцы. Впрочем, быть может, вам не суждено войти в славную когорту гениев. Неважно. Что бы вы ни избрали, правила остаются прежними. Нужно «уметь быть великим и в малом».
Можно быть великим торговцем или промышленником, здесь тоже необходимы сосредоточенность, четкость, обдуманное сочетание осторожности и смелости. Понимаете?
Главное не «преуспеть» в смысле «блистать». Это приложится – или не приложится – в зависимости от обстоятельств. Главное – отдать все силы избранному делу. Делайте свое маленькое дело, но овладейте им в совершенстве и относитесь к нему как к делу великому. В своей области вы станете великим человеком.
И о Вас пойдет молва. Ибо совершенство – редкость. Я знал ремесленников, которые трудились в полной безвестности, не помышляя о славе, и, пройдя через множество испытаний, получили в конце концов признание.
Я не хочу сказать, что счастливая развязка – правило. Я не могу поручиться за успех Ваших начинаний. Случай играет здесь не меньшую роль, чем труд и талант. Цель жизни не в том, чтобы стяжать себе бессмертную славу. «Бессмертье жалкое, увенчанное лавром». Она в том, чтобы превращать каждый день в маленькую вечность»[6].
Прежде чем говорить о смысле жизни, необходимо хорошо разобраться, что же такое жизнь.
Если подходить системно и многогранно, то однозначного определение понятию «жизнь» дать нельзя, а если и можно, то получиться что-то эклектичное и громоздкое. Даже если обратиться к любому философскому энциклопедическому словарю, то и там рассматриваются разные подходы.
В целом, жизнь - это то, чем мир организмов (т.е. растения, животные, человек) отличается от всей остальной действительности, как уже с древнейших времен считали люди, наглядно, чувственно постигая суть жизни. Таков главный смысл этого слова, из которого развивается целый ряд специальных его значений, часто исключающих друг друга.
1. В естественнонаучно-биологическом смысле понятие жизни тождественно понятию органического явления; жизнь (согласно Э. С. Расселу) принципиально отличается от органического явления своей направленностью, в частности: 1) прекращением действия с достижением цели; 2) продолжением действия, если цель не достигнута; 3) возможностью варьирования методов или способностью их комбинирования при неудаче; 4) ограничением направленного поведения внешними условиями. Объяснение такого поведения с причинно-механической точки зрения невозможно, указания границы между органической и неорганической материей для этого тоже недостаточно. Проблему живого пытаются решить посредством аристотелевского понятия энтелехии или посредством предполагаемого «витального фактора».
2. Жизнь в метафизическом смысле — основной мотив созерцающего мир мышления как содержание переживания человека, жизненная судьба вообще. Здесь ставятся вопросы о смысле, ценности и цели жизни, и ответы на них даются с точки зрения основных существующих мировоззренческих предпосылок.
3. Психологически жизнь характеризуется своей естественной упорядоченностью. Современная гештальтпсихология отвергает как причинно-механическое, так и виталистическое объяснение живого, поскольку оба они исходят из принципа беспорядка в естественном, который должен быть преобразован в порядок или функционирующий организм только посредством воздействия особых сил (энтелехии, витального фактора и т. д.).
4. С историко-культурной точки зрения жизнь в смысле «духовного, или духовной жизни», означает наличие на протяжении всей мировой истории и действие идей; идейное содержание мыслей и поступков. Особенную важность имеет здесь использование естественнонаучного понятия жизни для объяснения духовно-исторических явлений.
5. С биографической точки зрения жизнь одного человека есть все его телесно-душевно-духовное становление, поведение и судьба в мире, от рождения до смерти.
Как видим, жизнь «распадается» на области исследования (биологическая, историческая, метафизическая и т.п.)
Если видеть только одну какую-то сторону жизни и рассматривать только ее, то человеку никогда не найти ее смысла, но все равно постоянно испытывать неудовлетворенность в жизни.
Например, русский философ А.Лосев в своем очерке «Жизнь» дискутирует со своим оппонентом:
«Жизнь как именно жизнь, жизнь, взятая сама по себе, жизнь как таковая, это есть самая нелепая, самая бессмысленная, самая слабоумная судьба, когда нет никого, кто был бы виноват, и в то же время решительно все виноваты. Жизнь создает себя, и жизнь сама же пожирает себя. Каждый ее момент есть порождение нового и тут же пожирание этого нового. Непрерывно, сволочь, сама себя порождает и тут же сама себя пожирает. Так ежемгновенно порождаются и отмирают клетки в организме, и остается организм. Так непрестанно нарождаются и отмирают самые организмы, и -- остается их род. Так порождаются и отмирают их роды, и -- остаются семьи, племена. И т. д. и т.д. И так как нет ничего кроме и сверх жизни, так как нет никого и ничего выходящего за пределы жизни, то жизнь, со всем своим роскошным древом бесконечных и, допустим, часто весьма интересных и прихотливых организмов, оказывается просто бессмыслицей, и больше ничего, просто вымогательством и насилием, и больше ничего.
Долой, долой эту голую жизнь! Долой, прочь этот неугомонный, самоуверенный, напористый, не знающий никаких пределов процесс жизни! Давайте знание, давайте то, что выше жизни и охватывает ее самое. Давайте смысл, давайте идею, давайте душу живую, ум живой! Давайте мыслить, рассуждать, расчленять, освещать! Долой потемки, отсутствие начал и концов, эту всемирную скуку само порождения и само пожирания. Давайте науку! Давайте, наконец, человека! Жизнь, взятая в своем обнаженном процессе, нечеловечна, дочеловечна, бесчеловечна! Знания, понимания, мудрости – вот чего мы жаждем больше, чем бессмысленной животности! Или жизнь -- бессмыслица, или знание выше жизни и мудрость выше животных функций.
Или жизнь -- судьба, или жизнь -- мудрость! Но так как жизнь неуничтожима и неискоренима, то и жизнь, и судьба, и мудрость – одно и то же. Мудр тот, кто знает судьбу; а знает судьбу тот, кто знает жизнь; а знает жизнь тот, кто живет и мыслит».
А вот еще один отрывок:
«В знании успокаивается жизнь. Знанием разрешается противоречие жизни. К появлению знания стремится жизнь. Тоска и алкание жизни есть порыв к знанию, влечение к мудрости. Жизненное смятение есть тоска по знанию, вопль о не достигнутой или загубленной мудрости; жизненная борьба, жизненное самопорождение и самопожирание есть тайная любовь к мысли, к знанию, скрытая эротика мудрости. Жизнь хочет породить из себя мудрость. Вот-вот из нее должно выбиться великое знание, и--не рождается, не рождается. А не рождается потому, что знание есть разрешение противоречия жизни, и мудрость есть ставшая жизнь, внутренне пронизанная смыслом жизнь. Пока же становится жизнь, то есть пока жизнь есть только жизнь, а не есть ставшее, все ее силы и весь ее смысл уходит здесь пока еще на это самополагание и самоуничтожение; тут еще нет сил остановиться и, остановившись, обозреть пройденный путь. А ведь только обозревши пройденный путь жизни, можно говорить о мудрости жизни. Итак, жизнь не есть мудрость, но она есть назревание мудрости, она есть восхождение к знанию, она вот-вот родит из себя великий смысл, но она не рождает и не рождает... Жизнь заряжена смыслом, она -- вечная возможность мудрости, она -- заряд, задаток, корень и семя мудрости, но не есть еще сама мудрость. Надо выйти из жизни, чтобы разрешить ее противоречие; надо, чтобы для тебя, в известном смысле, остановилась жизнь, чтобы она перестала ослеплять тебя своей жгучей непосредственностью; и только тогда она становится смыслом, знанием и мудростью».
Далее философ задается вопросом, каково же содержание этого знания:
«Знание законов природы не есть жизненное знание. Это – царство рассудка, а не жизни. Законы природы требуют, чтобы все было неизменно, чтобы завтра было так же, как и сегодня. А жизнь требует изменения. Жизнь неповторима. Вся жизнь и все стенание жизни в том и заключается, что ее нельзя повторить. В некоторых очень узких пределах ее можно сократить или продлить, но ее нельзя произвольно создать или повторить. Мудрость жизни не захватывается внешней практикой человека так же, как она несводима и на отвлеченные законы природы.
…жизнь есть, и жизнь есть нечто органическое и историческое, то есть в ней не только рассудочная необходимость, но и синтез необходимости и случайности. В жизни, в морали, в красоте заложены семена мудрости жизни, но развиты в них односторонне...
Созерцание жизни, даже самое глубокое, никогда не способно заменить самой жизни. Я понял, что созерцание красоты, при видимой своей мудрости и глубине, слишком отдаляет нас от жизни, слишком изолирует нас, слишком делает нас бездеятельными.
Не такова жизнь. Жизнь всегда есть интимнейшее прикосновение как раз общего; это есть интимнейшее осуществление как раз не этого отдельного, частичного и раздробленного, но всегда -- общего, всегда того, что очень далеко выходит за пределы каждой отдельной частности.
Страницы: 1, 2, 3
